ХИДУШ за свободу религии и гражданское равноправие

Чего боится социальный протест?

Газета "Аарец" представила статью, в которой выразила поддержку социальному протесту и осуждение гражданского равноправия, которое "разделяет народ". Этого же лозунга придерживалась и Дафни Лиф в прошлом году, когда отказывалась говорить о гражданском раноправии и ответственности всех граждан перед страной в равной степени. Вчера состоялись 2 демонстрации, между которыми обнаружилась пропасть. Пропасть - не потому, что так думают демонстранты, а потому, что так захотели их лидеры. Почему? Ответов немало - от меркантильной конкуренции до безразличия к демократии. Можно ли установить "социальную справедливость" в обществе, где попираются гражданские права, где десятилетиями не существует гражданских браков, где существует монополия раввината над всеми аспектами жизни личности, где часть населения тянет лямку за всех в то время как другая часть - не работает, не служит, не платит налогов, снимает с себя всякую ответственность перед государством и открыто смеется над демократией (но не забывает посылать в Кнессет своих представителей, который умело ею пользуются). Какую именно социальную справедливость пытается выбить Дафни Лиф для тех харедим, которые отказываются быть частью общества и государства? И можно ли говорить о "социальной справедливости" в обществе, где попираются базисные права человека? В обществе, граждане которого загнаны в угол диктатурой религии? В обществе, где приходится бороться за место в автобусе, которое запрещают занимать по половому признаку? В обществе, где дочери не дают прочесть поминальную речь по отцу, потому что она "неправильного пола"? В обществе, где население, насмехающееся над демократией, диктует всей стране законы "скромности" и "морали"? В обществе, в котором неимущие старики замкнуты в субботу в четырех стенах ради удовлетворения субботних чаяний харедим, чувства которых могут быть оскорблены, если неизвестный им пенсионер за тридевятьземель посмеет поехать на море или в городской парк на общественном автобусе, потому что ни на какой другой вид транспорта у него нет денег?

Можно продолжать закрывать глаза на существующее вопиющее неравноправие граждан этой страны перед законом. Можно добиваться равных социальных прав для инженера, который отслужил в армии, ежегодно идет в милуим, работает не покладая рук и не может прокормить семью и купить квартиру, потому что семья вынуждена сидеть на одной зарплате, чтобы оплатить детские сады и машканту – и можно уравнять его в социальных правах с учащимся ешивы, который повесил своих детей на инженера, на свою работающую жену, на мэрию, которая выдет ему льготы на арнону за то, что он не работает, на министерство образования, которое выдает ему бесплатные развозки, потому что он... не работает, на государство, которое выдает ему субсидии, потому что он... не работает, и на общество, которое платит за все это и создает демократические условия, в которых могли бы осуществиться все эти социальные условия... не работать, но иметь возможность свести концы с концами. И при этом можно закрыть глаза на то, что неработающий гражданин отказывается быть гражданином, насмехается над демократией, воспитывает своих детей в пренебрежении к государству и обязательствам перед ним и обществом, и требует от всех граждан страны соблюдения религиозных норм, ибо... он решаел, что государство-де – вещь, которой можно пренебречь, но оно обязано быть еврейским, и только ему одному ведомо, что это значит, и это он предпишет всем остальным, каким этому государству быть.

Можно и дальше продолжать закрывать глаза и требовать социального равноправия для тех, кто несет ответственность перед этим государством и теми, кто складывает с себя всякую ответственность за государство, за себя и за своих детей, и перекладывает эту ответственность на остальное общество. Вопрос – куда такое общество движется. И какова цена социального протеста, если ему все равно, будет ли в этой стране демократия. И каков смысл социальных преобразований, если он сводится к сиеминутному требованию толпы хлеба и зрелищ? Именно такие ситцевые требования и нужны нашей власти. С ними легче созать коалицию и усидеть в кресле. С ними легче бросить толпе кость и ничего не делать для установления справедливого правового общества. К такой ли "справедливости" взывают лидеры социального протеста? Понимают ли они, что кроется за пренебрежением к попранию гражданских прав? Осознают ли они, какое общество взрастет на брошенной толпе, кости? И как скоро и сами они и их дети останутся в нищите только потому, что для того, чтобы "справедливо распределить" нужно, чтобы было, ЧТО распределять . И этого ЧТО очень скоро может не остаться, потому что из всего населения страны работает только половина населения? Она же – служит в армии. Она же – платит налоги. Она же идет на демонстрации. Она же – последнее, на ком держится это государство и это общество. И она же – та, кто ущемляется в ее гражданских правах. И она же – скоро будет занесена в Красную Книгу, как вымирающий род, несущий ответственность за это общество.

Создается впечатление, что в погоне за меркантильными поисками власти, лидеры социального движения намеренно предпочли забыть основы государства и права. Но за дешевой славой придет расплата. И платить по счетам придется уже не лидерам, а всему остальному обществу.